Неточные совпадения
Главное, он так и трепетал, чтобы чем-нибудь не рассердить меня, чтобы не противоречить мне и чтобы я больше пил. Это было так грубо и очевидно, что даже я тогда не мог не заметить. Но я и сам ни за что уже не мог уйти; я все пил и говорил, и мне страшно хотелось окончательно высказаться. Когда Ламберт пошел за
другою бутылкой, Альфонсинка сыграла на гитаре какой-то
испанский мотив; я чуть не расплакался.
Мы стали горько жаловаться на жар, на духоту, на пустоту на улицах, на то, что никто, кроме
испанского,
другого языка не разумеет и что мы никак не можем найти отели.
Прочие доллары, то есть
испанские же, но не Карла IV, а Фердинанда и
других, и мексиканские тоже, ходят по 80-ти центов.
К сожалению, никто из них не знал никакого
другого языка, кроме
испанского.
Впрочем, всем
другим нациям простительно не уметь наслаждаться хорошим чаем: надо знать, что значит чашка чаю, когда войдешь в трескучий, тридцатиградусный мороз в теплую комнату и сядешь около самовара, чтоб оценить достоинство чая. С каким наслаждением пили мы чай, который привез нам в Нагасаки капитан Фуругельм! Ящик стоит 16
испанских талеров; в нем около 70 русских фунтов; и какой чай! У нас он продается не менее 5 руб. сер. за фунт.
Проехав множество улиц, замков, домов, я выехал в
другие ворота крепости, ко взморью, и успел составить только пока заключение, что
испанский город — город большой, город сонный и город очень опрятный. Едучи туда, я думал, правду сказать, что на меня повеет дух падшей, обедневшей державы, что я увижу запустение, отсутствие строгости, порядка — словом, поэзию разорения, но меня удивил вид благоустроенности, чистоты: везде видны следы заботливости, даже обилия.
Вдруг послышались пушечные выстрелы. Это суда на рейде салютуют в честь новорожденной принцессы. Мы поблагодарили епископа и простились с ним. Он проводил нас на крыльцо и сказал, что непременно побывает на рейде. «Не хотите ли к
испанскому епископу?» — спросил миссионер; но был уже час утра, и мы отложили до
другого дня.
Вид из окошек в самом деле прекрасный: с одной стороны весь залив перед глазами, с
другой —
испанский город, с третьей — леса и деревни.
Француженка, в виде украшения, прибавила к этим практическим сведениям, что в Маниле всего человек шесть французов да очень мало американских и английских негоциантов, а то все испанцы; что они все спят да едят; что сама она католичка, но терпит и
другие религии, даже лютеранскую, и что хотела бы очень побывать в
испанских монастырях, но туда женщин не пускают, — и при этом вздохнула из глубины души.
В гостиницу пришли обедать Кармена, Абелло, адъютант губернатора и много
других. Абелло, от имени своей матери, изъявил сожаление, что она, по незнанию никакого
другого языка, кроме
испанского, не могла принять нас как следует. Он сказал, что она ожидает нас опять, просит считать ее дом своим и т. д.
— Нет, так нельзя, Люба! Так невозможно дальше,говорил десять минут спустя Лихонин, стоя у дверей, укутанный, как
испанский гидальго плащом, одеялом. — Завтра же я найму тебе комнату в
другом доме. И вообще, чтобы этого не было! Иди с богом, спокойной ночи! Все-таки ты должна дать честное слово, что у нас отношения будут только дружеские.
— По моему мнению, — начал он неторопливо, — для человеческого тела существуют две формы одежды: одна —
испанский колет, обтягивающий все тело, а
другая — мешок, ряса, которая драпируется на нем. Я избрал последнюю!
Я должен вам признаться, милые слушатели, что Борис Петрович — боялся смерти!.. чувство, равно свойственное человеку и собаке, вообще всем животным… но дело в том, что смерть Борису Петровичу казалась ужаснее, чем она кажется
другим животным, ибо в эти минуты тревожная душа его, обнимая все минувшее, была подобна преступнику, осужденному
испанской инквизицией упасть в колючие объятия мадоны долорозы (madona dolorosa), этого искаженного, богохульного, страшного изображения святейшей святыни…
Наш романтик скорей сойдет с ума (что, впрочем, очень редко бывает), а плеваться не станет, если
другой карьеры у него в виду не имеется, и в толчки его никогда не выгонят, а разве свезут в сумасшедший дом в виде «
испанского короля», да и то если уж он очень с ума сойдет.
Действующие лица этих картин, — одни полунагие,
другие живописно завернутые в греческие мантии или одетые в
испанские костюмы, в широкополых шляпах с перьями, с прорезными рукавами, пышными манжетами.
Между тем как он с любопытством все рассматривал, отворилась боковая дверь, прежде им не замеченная, и вошло множество маленьких людей, ростом не более как с пол-аршина, в нарядных разноцветных платьях. Вид их был важен: иные по одеянию казались военными,
другие — гражданскими чиновниками. На всех были круглые с перьями шляпы наподобие
испанских. Они не замечали Алеши, прохаживались чинно по комнатам и громко между собою говорили, но он не мог понять, что они говорили.
Наконец, однажды Неверле объявил Ашанину, что на
другой день отправляются на судах два отряда, а третий отряд, под начальством
испанского полковника de Palanca, при котором был назначен состоять и Володя, отправится через три дня.
Последуем и мы за этою картечью, которою Павел Николаевич обстреливает себе позицию, чтобы ничто не стояло пред прицелами сокрытых орудий его тяжелой артиллерии. Читатель всеусерднейше приглашается отрясти прах от ног своих в гнезде сорока разбойников и перенестись отсюда на поля, где должен быть подвергнут ожесточениям, и пытке, и позору наш
испанский дворянин в его разодранном плаще, и
другие наши
друзья.
— Нет! — закричал он, — нет, вы ее так обижали, что вам с нею не нужно прощаться! — и схватил крышу и хотел закрыть гроб, а крыша сделалась так легка, как будто ее кто-нибудь еще
другой нес впереди, и сама упала на гроб, и мой приятель Саша Спиридонов видел, что
Испанский Дворянин вскочил и сел на крыше гроба.
В Спиридонове пробуждался
Испанский Дворянин, и он оба свои назначения уступал
другим, а сам кутил да гулял и догулялся до того, что остались у него рыжий плащ, гитара да трубка с чубуком.
Испанским Дворянином, Горацием, благословляющим за то и за
другое, или… холодно пренебрежет ею и бросит ее без внимания?
Я часто — и с особым интересом — изучал самый процесс
испанского красноречия. У них совершенно
другой мозговой аппарат, чем, например, у нас или у немцев, англичан, — самой передачи умственных образов, артикуляции звуков. Она совершается у них с поражающей быстротой. И способность мыслить образами также совсем особенная. На банкете в Андалузии я стоял рядом с одним из ораторов, и этот образно-диалектический аппарат приводил меня в крайнее изумление.
И
испанская графиня с романическими приключениями, и итальянский аббат, декламировавший «Божественную комедию» после обеда, и американский доктор, имевший вход в Тюльери, и юный драматург с длинными волосами, и пьянистка, сочинившая, по собственным словам, лучшую польку в мире, и несчастная красавица вдова с тремя перстнями на каждом пальце, — мы все по-человечески, хотя поверхностно, но приязненно относились
друг к
другу и унесли
друг от
друга кто легкие, а кто искренние сердечные воспоминания.
Бежав в Дуйсбург, он направился в Пешт, оттуда в Венецию, где посетил своего «
друга» Дон-Карлоса,
испанского претендента.
Девочка будет расти, поумнеет, похорошеет; станет он ее учить, и
других учителей возьмет, быть может, и талант в ней откроет, а то и по-испански ее выучит:"как там ни толкуй, девица с
испанским языком — вовсе не то, что девица без
испанского языка!" — решил Лука Иванович и превесело стал брызгаться в лоханке.
Испанский генерал, выменявший себе Баранщикова за двух негров, определил его к себе на кухню и поручил ему: рубить дрова, чистить кастрюли и котлы, носить воду и исправлять всякие
другие кухонные работы.
Одни говорили о выбранной позиции, критикуя не столько самую позицию, сколько умственные способности тех, которые ее выбрали;
другие доказывали, что ошибка была сделана прежде, что надо было принять сраженье еще третьего дня; третьи говорили о битве при Саламанке, про которую рассказывал только что приехавший француз Кросар, в
испанском мундире.
В Венеции Баранщиков предъявлял свой старый
испанский паспорт и получил от местного управления
другой печатный паспорт с изображением на оном почивающего в Венеции святого апостола и евангелиста Марка.
Во-первых, историк описывает деятельность отдельных лиц, по его мнению, руководивших человечеством: один считает таковыми одних монархов, полководцев, министров;
другой, — кроме монархов — и ораторов, ученых, реформаторов, философов и поэтов. Во-вторых, цель, к которой ведется человечество, известна историку: для одного цель эта есть величие римского,
испанского, французского государств; для
другого — это свобода, равенство, известного рода цивилизация маленького уголка мира, называемого Европою.